Быть названным «светским человеком» значит получить похвалу.        Знать светское обращение значит обладать всеми видами прекрасных качеств: вежливостью, обходительностью, самообладанием, спокойствием, деликатностью, приветливостью, великодушием. Пословица говорит: «Скажите мне, с кем вы дружны, и я скажу, кто вы».       Каждый человек становится до известной степени таким, каковы те, в кругу которых он вращается.  Изучение правил и приемов, освященных обычаем и воспитанием, создает идеал светского человека, безукоризненного представителя этикета.
СВЕТСКИЙ, к свету (миру) в разных ·знач. относящийся, земной, мирской, суетный; или гражданский. Светские утехи, шумные, чувственные. - человек, посетитель обществ, сборищ, увеселений; ловкий приемами, сведущий в гостинных обычаях. Светски жить, светское творить. Светскость, ·сост. по гл., обходительность, людскость, привычка и уменье обращаться                  в свете, с людьми, по Далю. Светский человек по определению человек свободный –                    в самом широком смысле слова. Это одно из главных отличий светского человека  от обыкновенного. Это отличие провоцирует у молодежи интерес к светской жизни. Свет не без основания составляет свое мнение о вашем достоинстве соответственно тому мнению, которое оно имеет о ваших друзьях. Пословица говорит: «Скажите мне, с кем вы дружны, и я скажу, кто вы». Действительно, каждый человек становится до известной степени таким, каковы те, в кругу которых он вращается. Он принимает их взгляды, их манеры и даже образ мыслей. Поэтому очень важно, чтобы молодой человек, желающий усвоить привычки, осанку и манеры светского человека, посещал лишь хорошие общества. Все эти внешние качества он незаметно приобретет, вращаясь в приличном обществе и внимательно применяя качества и манеры лиц, составляющих это общество. В светском обществе нет ничего такого, чего нельзя было бы приобрести при старании и внимательности. Изучение правил и приемов, освященных обычаем и воспитанием, создает идеал светского человека, безукоризненного представителя этикета. Поэтому этикет есть не что иное, как знание приличий, умение держать себя в общество так, чтобы заслужить всеобщее одобрение.

Этикет соблюдается не только в обществе, но и во всех случаях жизни, благовоспитанный человек должен постоянно оставаться верен своим правилам.

В 1717 году по распоряжению Петра в России перевели с немецкого и издали книжку «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению», в которой был дан первый, пока  еще очень примитивный свод правил поведения для всех приличных людей того времени.   Особо выделены этом руководстве были такие качества, как приветливость, смирение и учтивость. Чтобы стать придворным  человеком, дворянин должен был владеть языками, конной ездой, танцевальным искусством, фехтованием, искусством красноречия, умением вести «добрый разговор». А кроме того: «…в сапогах не танцевать, в обществе в круг не плевать, а на сторону,     в комнате или Церкви в платок громко не сморкаться и не чихать, перстом носа не чистить, губ рукой не вытирать, за столом на стол не опираться, руками по столу не колобродить, ногами не мотать, перстов не облизывать, костей не грызть, ножом зубов не чистить, головы не чесать, над пищей, как свинья, не чавкать, не проглотя куска, не говорить». Самобытная вычурность иногда бывает хорошего тона; подражательная – всегда дурного». Светское общество находит себя не только в противопоставлении церковного и светского, но и в противостоянии «светского и вульгарного». Понятие vulgar встречаем и в «Евгении Онегине» («…Люблю я очень это слово, но не могу перевести; оно у нас покамест ново»), а его четкое определение – в еще одном источнике, на который, очевидно, ориентировался Пушкин – в «Письмах к сыну» лорда Честерфилда: «Если мысли человека, поступки его и слова отмечены печатью вульгарности и заурядности, то это означает, что он дурно воспитан и привык бывать в дурном обществе… Существует необычайно много разных видов вульгарности… Человек вульгарный придирчив и ревнив, он выходит из себя по пустякам, которым придает слишком много значения. Ему кажется, что его третируют,       о чем бы люди ни разговаривали, он убежден, что разговор идет непременно о нем; если присутствующие над чем-то смеются, он уверен, что они смеются над ним; он сердится, негодует, дерзит и попадает в неловкое положение, выказывая то, что в его глазах является истинной решительностью, и утверждая собственное достоинство. Человек светский никогда не станет думать, что он – единственный  предмет внимания окружающих                              «Письма к сыну» лорда Честерфилда – это одно из тех произведений мировой литературы, которые не просто зафиксировали готовые правила светской жизни, но и сформировали их.     Это были совершенно настоящие письма, автор и не думал их издавать, писал их своему сыну, который был бастардом и воспитывался поэтому вдали от отца. Желая сыну блестящего светского будущего, отец слал ему наставления, которые после смерти лорда были изданы вдовой его сына и получили широкий резонанс в обществе – на них воспитывалось не одно поколение английских аристократов конца XVIII века.
Как лорд Честерфилд в одном из этих писем определял светского человека вообще : «Avoir du monde – по-моему, очень верное и удачное выражение, означающее: уметь обратиться к людям и знать, как вести себя надлежащим образом во всяком обществе; оно очень верно подразумевает, что того, кто не обладает всеми этими качествами, нельзя признать человеком светским. Без них самые большие таланты не могут проявиться, вежливость начинает выглядеть нелепо, а свобода попросту оскорбительна. Какой-нибудь ученый отшельник, покрывшийся плесенью в своей оксфордской или кембриджской келье, будет замечательно рассуждать о природе человека, досконально исследует голову, сердце, разум, волю, страсти, чувства и ощущения и невесть еще какие категории, но все же, к несчастью, не имеет понятия о том, что такое человек, ибо не жил  с людьми и не знает всего многообразия обычаев, нравов, предрассудков и вкусов, которые всегда влияют на людей и нередко определяют их поступки. Он знает человека, как знает цвета, – по призме сэра Исаака Ньютона… Человек qui a du monde знает все это на основании собственного опыта и наблюдений…» Главным критерием светскости становится роскошь, светским человеком может легко сделаться любой выскочка при условии, что потратит очень много денег. Залогом светскости становится известность, происходящая, например,                    из артистического таланта или даже просто умения ловко завязывать галстук и знакомства. Примерно тогда и появилась светская хроника в современном смысле этого слова. Изучение правил и приемов, освященных обычаем и воспитанием, создает идеал светского человека, безукоризненного представителя этикета. Поэтому этикет есть не что иное, как знание приличий, умение держать себя в общество так, чтобы заслужить всеобщее одобрение и никаким из своих действий не оскорбить людской слабости.
Самобытная вычурность иногда бывает хорошего тона; подражательная – всегда дурного». Здесь вводится ключевое понятие, необходимое для более точной самоидентификации света. Понятие «вульгарного». Свет находит себя не только в противопоставлении церковного и светского, но и в противостоянии «светского и вульгарного». Понятие vulgar вс тречаем и в «Евгении Онегине» («…Люблю я очень это слово, но не могу перевести; оно у нас покамест ново»), а его четкое определение – в еще одном источнике, на который, очевидно, ориентировался Пушкин –             в «Письмах к сыну» лорда Честерфилда: «Если мысли человека, поступки его и слова отмечены печатью вульгарности и заурядности, то это означает, что он дурно воспитан и привык бывать    в дурном обществе… Существует необычайно много разных видов вульгарности… Человек вульгарный придирчив и ревнив, он выходит из себя по пустякам, которым придает слишком много значения. Ему кажется, что его третируют, о чем бы люди ни разговаривали, он убежден, что разговор идет непременно о нем; если присутствующие над чем-то смеются, он уверен, что они смеются над ним; он сердится, негодует, дерзит и попадает в неловкое положение, выказывая то, что в его глазах является истинной решительностью, и утверждая собственное достоинство. Человек светский никогда не станет думать, что он – единственный или главный предмет внимания окружающих, что все только и делают, что думают и говорят о нем; ему никогда не придет в голову, что им пренебрегают или смеются над ним, если он этого не заслужил… Будучи выше всех мелочей, он никогда не принимает их близко к сердцу и не приходит из-за них в ярость, если где-нибудь и сталкивается с ними, то готов скорее уступить, чем из-за них пререкаться».